Игорь Николаев: «В понимании хоккеиста красота - это отработанный до совершенства выход с шайбой из своей зоны. Если живешь в этом мире с 6 до 43 лет, иначе, наверное, и быть не может»

Воспитанник усть-каменогорской школы хоккея, отыгравший в свое время более 150 матчей за новокузнецкую команду мастеров, а ныне рулевой «Металлурга-2002» вспомнил свою карьеру, сравнил тренеров Андрея Сидоренко и Николая Соловьева, ответил на вопрос, почему его считают жестким наставником, и рассказал, поступало ли ему предложение возглавить главный клуб южной столицы Кузбасса.

- С чего началась ваша карьера хоккеиста? Как поняли, что посвятите свою жизнь именно этому виду спорта?

- Родился я в Усть-Каменогорске, где был хоккейный бум, где по-другому просто никак быть не могло. Другого спорта, кроме хоккея, не было. Как и все мальчишки, которые рождались там, я шёл во Дворец спорта. Начал заниматься в пять с половиной лет. Хоккейную школу финансировал местный металлургический комбинат. На этом комбинате работала моя мама. У нее были знакомые на складе. Где-то щитки взяли, где-то достали коньки, какую-то клюшку мне дали, правда, не под тот хват. Но главное, что дали самое необходимое. Начало было положено, а дальше все уже пошло своим чередом.

- Вы помните свой дебют в команде мастеров?

- Конечно, помню. Такое событие, оно как день рождения, не забывается. Помню, играл за усть-каменогорское «Торпедо» против Нижнего Новгорода. Мне тогда было 17 лет. Отыграл всего 2 смены, но, тем не менее, этот день запомнился, впечатлений получил море. Ну а в дальнейшем пошла жизнь взрослого хоккеиста.

- Тогда вам не удалось закрепиться в составе Усть-Каменогорска. Вы сами приняли решение покинуть клуб?

- В том возрасте нереально было закрепиться. Когда я вернулся из армии, вернулся в «Торпедо». В ту пору мне был 21 год, я являлся самым молодым хоккеистом. Раньше долгожители были в хоккее и до 35 лет, и до 40 мужики играли. Попасть в эту обойму молодому парню было очень сложно. На тот момент школа усть-каменогорская являлась второй по силе в бывшем СССР. Была система, и с каждого года брали по 3-4 человека в команду. Пожалуй, это была единственная команда, которая играла исключительно за счет своих воспитанников.

- Многие хоккеисты, например, братья Корешковы, продолжили свою карьеру после Усть-Каменогорска в «Магнитке». Вы играли в Караганде, Комсомольске-на-Амуре, Белове, Новокузнецке, Хабаровске. Расскажите об этом периоде вашей жизни, когда меняли все эти клубы.

- Когда я вернулся домой, к тому времени уже женился, у меня родились две девочки. Как уже говорил, закрепиться в составе Усть-Каменогорска было очень сложно. Меня отправили в фарм-клуб, «Автомобилист» из Караганды. Я отыграл там два сезона, на тот момент это была Межнациональная хоккейная лига, такая же, как сейчас КХЛ. Потом произошёл развал СССР. Было очень тяжелое время. Чтобы «Автомобилист» не распался окончательно, нам пришлось там остаться. Ну а то, как я оказался в Комсомольске-на-Амуре... Там мы просто «прятались». Искали, где заработать деньги, просто выживали на тот момент. Ну а насчёт Белово, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы не Белово, то мы бы сейчас с вами не разговаривали. Там создавалась новая команда, туда пришёл мой первый тренер Николай Иванович Мышагин. Я тогда не знал, что такое Белово, посёлок Грамотеино. Это старые дома, поля, где пасутся коровы, бегают куры и свиньи. И вдруг посреди всего этого стоит обалденный тренировочный стадион, построенный американцами. На тот момент моим детям было уже по 4 года, хотелось квартиру свою. Белово стал хорошим плацдармом. Вот так всё и получилось. Нисколько не жалею о том, что поиграл в этом замечательном городе, где и сейчас у меня много друзей. В 1995 году нас с тренером Мышагиным пригласили в Новокузнецк, где многие хоккеисты впоследствии отыграли по 10-15 лет. Я думаю, это была одна из лучших селекционных работ в клубе. Тот же Вадим Тарасов был приглашен. За счет этого была полностью закрыта вратарская позиция на 10 лет. Ну а я год отыграл, стал лучшим бомбардиром в команде. Ушёл по обыкновенной причине — не сходятся порой люди характерами. Скорее всего я был неправ тогда, всё-таки молодость, да и впервые на таком уровне результат показал, хотелось больше внимания. Получилось так, что пришлось уехать в Хабаровск. Отыграл 6 лет в «Амуре». Обалденный город, хорошие люди, неплохие условия. Всё было здорово, я думал, что там и останусь жить. Но сложилось так, что вернулся вновь в Новокузнецк, отыграл ещё 4 сезона. Наигравшись вдоволь, решил закончить с хоккейной карьерой и попробовать себя в роли тренера.

- И начали работать детским тренером.

- Да, хотя в школу было очень тяжело устроиться, потому что она не «резиновая». Тренеров в достаточном количестве было, и работа очень интересная. В то время, видимо, ещё и неплохо оплачивалась. Пришлось немного подождать, чтобы устроиться, так как мест свободных не было. Потом всё-таки взяли. Отработал 2 года с мальчишками 1999 года рождения, потом меня пригласили во вторую команду «Металлурга».

- Которая сразу сделала значительный рывок. Тяжело было после детей работать со взрослыми хоккеистами?

- И тяжело, и интересно. Работа лёгкой не бывает, если её выполняешь. Мы существенно омолодились тогда, подошёл неплохой возраст — 1991, 1992 годы рождения. Мне достался очень хороший материал для работы. Это не только моя заслуга, но и тех, кто воспитывал этих ребят в школах. Сейчас они играют в ВХЛ, КХЛ, они шагнули в серьезный хоккей и выжили в нем, что очень отрадно. Это был общий успех.

- Ваши результаты в «Металлурге-2» не остались без внимания, и вас пригласили в Ангарск.

- «Ермак» - это отдельная история. Прибыл туда, зашёл в раздевалку, а там 14 человек. Я сначала растерялся, подумал, зачем я сюда вообще приехал. Тем более это первая взрослая команда была. Отставали мы от Караганды, идущей на заветном 8-ом месте, на 21 очко, у нас получилось их догнать и перегнать, попасть в плей-офф, где довольно успешно затем выступили. Сезон получился непростой. Я начал задумываться — что мне важнее: взрослый хоккей или детский? Где интереснее работать? 

- Когда вы покинули «Ермак», ангарские болельщики остались разочарованы этим фактом.

- Мне кажется, многие люди остались довольны. Тренера ведь назначают для того, чтобы в конце концов уволить. Вопрос только в том, когда именно. Была же история, когда Борисов, работавший в «Атланте», начал работу в «Амуре», не провел ни одной игры, и его сняли. 

- Когда вы вернулись в «Металлург» после выступлений за «Амур», тренером «сталеваров» был Андрей Сидоренко. Вам потом довелось поработать и с Николаем Соловьевым. Расскажите о взаимоотношениях с этими тренерами.

- Тренеров плохих не бывает, их не выбирают. Требования у всех одинаковые. Человек, который одевает хоккейную форму, должен быть готовым к подвигам ради общего дела, ради команды. Каждый тренер, будь то взрослый, будь то детский, он рисует свою картину. У Соловьёва одна система была, у Сидоренко другая. Я никогда не сравнивал. Для нападающего дело - голы, передачи. Есть они - будешь играть, нету - будешь сидеть. Для защитника и вратаря дело - пропущенные голы. Пропускаешь много - сиди, не пропускаешь - играй. Для любого тренера определяющим является результат. 

- Как вы относитесь к дракам на детских турнирах?

- Сегодня идёт выживание в детском спорте. Перейти во взрослый хоккей очень тяжело. Ребята должна быть готовы к конкуренции. Сейчас идет хоккейный бум по стране, около 70 команд в каждой детской возрастной категории выступают. Никто не собирается уступать. Это нормальная борьба, столкновение характеров. Если драка случается — почему нет? Специально же на драки никто не настраивает заранее, очень редко кто-то провоцирует. Но если уж случилось, то нужно стоять и за себя, и за партнера. Мой тренер в детстве говорил: «Сегодня ты останешься в стороне и не защитишь партнера, а завтра кто-то обидит твою семью и ты тоже ничего не сделаешь».

- Вам когда-нибудь поступало предложение стать главным тренером взрослого «Металлурга»?

- Нет.

- Ходят разговоры, в том числе и среди хоккеистов, что если бы вас назначили тренером «сталеваров», то команда в любом составе попала бы в плей-офф.

- Я такого не слышал. Сейчас работаю с детьми и о другом особо не думаю.

- Если вам предложат возглавить Кузню, вы согласитесь?

- Во-первых, не предложат. Во-вторых, чтобы прийти в команду мастеров, нужно быть готовым к этому. Нужна определенная стажировка, обучение. Представляете, работать, допустим, с Сопелом, Анттилой, Мянтюлей, людьми, которые выступают в сборных своих стран, великолепными хоккеистами. Нужно быть готовым морально, психологически. Нужно созреть для этого.

- Вас называют жестким тренером. Нам рассказывали случай, к вам подошел родитель вашего подопечного и начал что-то советовать по игровому и тренировочному процессу. Вы, якобы, вручили ему свисток и сказали: «Иди, тренируй».

- Подобное иногда случается. Каждый родитель ведь думает о своем ребенке, он не думает о команде. Все родители хотят, чтобы их парень был на ведущих ролях, играл в первом звене. Но ведь первое звено не «резиновое», право попасть туда нужно заслужить. Есть амбициозные родители, которые любят давать советы. Но ведь я в их работу не лезу, зачем они лезут в мою? А по поводу того, жесткий ли я тренер... Кто вообще такое сказал?

- Люди, которые видят вашу работу.

- А каким тренер должен быть? Здесь ведь нельзя рассматривать только с одной стороны. Где-то, да, нужно быть жестким, где-то помягче, такая профессия. Мы, тренеры, конечно, часто повышаем голос на подопечных, но порой их и на руках носим.

- Сейчас сами успеваете время от времени поиграть в хоккей с друзьями, с ветеранами?

 

- Взгляните на мой распорядок дня. Встаю в 6 часов утра. С 7:30 до 10 часов — ледовое занятие. Затем я иду на тренировку другого возраста, ассистирую там другим тренерам. В середине дня, обычно в 15:00 — снова занятие со своими ребятами. Вечером, в 19:45 — ещё одна тренировка. Прихожу домой в 22:30. Для меня возможность забрать дочку из садика или уложить её спать — невиданная роскошь. Какие уж тут ещё игры в хоккей.

- Получается, вся жизнь проходит на арене.

- Да, это и есть наша жизнь. Мы по-другому, наверное, и не сможем. Мы же немножко замкнуты в этом мире хоккея. С нами поговорить, допустим, о политике или о какой-то красоте довольно сложно. Для нас красота — отработанный выход из зоны или какой-то другой хорошо выполненный хоккейный нюанс. Вот, допустим, выиграли матч — красота. А как может быть иначе, если живешь в этом мире с 6 до 43 лет?

(с) Спортивный Портал Новокузнецка