Герман Титов: «Я закурил, и Кария сбежал из номера»

Главный наставник новокузнецкого «Металлурга» дал обширное интервью «Спорт-Экспрессу». 

«Титов – самый интересный эпизод в моей практике. Он выиграл все поединки, которые устраивала ему жизнь», – написал в мемуарах Владимир Васильев, экс-главный тренер «Химика» и сборной России.

В книжке знаменитого Тео Флери нашему герою тоже посвящены несколько выпуклых строчек: «Мне очень нравились некоторые русские. Например, Титов. Рост 180 см, вес – 80 кг, но остановить его было невозможно! К тому же он невероятно устойчив психологически. На скамейке мы всегда сидели рядом. Когда английский подучил, начали общаться. Забавный парень. Рассказывал, как в армии танк водил. Иногда приходил на тренировку, еле передвигая ногами. Спрашиваю: «Тит, что стряслось?» – "Да вчера затусили дома! Я выпил пару бутылок вина. Потом пару бутылок водки. Устал».

…49-летний Герман Титов сидит напротив. Поздний вечер, гостиница в Мытищах. Назавтра его «Металлургу» играть с «Атлантом». Он улыбается.

Глядя на него, мы думаем: Герман – как солдат Чонкин. Побывал во всех передрягах, где возможно. С видимым простодушием выпутывался из любой. Карьера получилась выдающаяся. Один он знает, что стоит за каждым сезоном в хоккее.

Второй год тренирует новокузнецкий «Металлург». Так здорово, что Москва с большим интересом всматривается и в старого знакомого Германа, и в его новую команду.

***

– В Новокузнецке когда-то работал Андрей Сидоренко. Вспоминал, смеясь: «Не захлопнул дома форточку. Вернулся со сборов через две недели – на подоконнике толстый слой металлической пыли». У вас такие открытия были?

– Через это прошел в 2003-м. После НХЛ первая поездка с «Химиком» – как раз в Новокузнецк. Был ошарашен, когда из крана потекла ржавая вода. Поэтому год назад в «Металлург» на должность помощника ехал с опаской. Но город за десять лет преобразился.

– Вы поражали Новокузнецк идеями. Собирались запустить съемочную группу в раздевалку во время перерыва.

– Местная телекомпания предложила, подумал – почему нет? Стесняться нечего, обхожусь без мата. Но хоккеисты отговорили. Они пока не готовы.

– Удивительно – человек, родившийся в Раменском, матом не ругается.

– Иногда проскакивает. Но все-таки после Раменского были 20 лет в Канаде.

– Легенды ходят про бюджет «Металлурга». Цифры огласите?

– 200 миллионов рублей.

– Вы лично уговариваете хоккеистов переходить в Новокузнецк. На что упираете?

– На рост карьеры. У меня самая молодая команда лиги. Малиновский играл в «Магнитке» в четвертом звене по 4 минуты за матч. У нас – 16 – 17.

– Кошечкин или Пережогин получают за сезон больше, чем весь «Металлург».

– Мы трижды обыграли «Авангард» – в Омске услышал, что один Соботка зарабатывает больше, чем вся наша команда. А с Пережогиным даже сравнивать страшно.

– К странностям собственных хоккеистов привыкли? Это ведь в Новокузнецке парень обитал с женой и кошкой в съемной «однушке», но имел три джипа…

– В «Металлурге» ни у кого нет машин.

– ???

– За каждым заезжает автобус, собирает по городу. На тренировки и обратно. Квартиры у хоккеистов в одном районе. Недалеко от дворца. Нигде с таким не сталкивался.

– Как строили свою первую предсезонку?

– Много бега. Но не кроссы. Заменил на короткие дистанции – 300 метров, 400. Ввел трехразовые тренировки. Раньше в «Кузне» в 11 утра начинали – а при мне это была уже вторая тренировка. Первую проводили в 7.00. 16 октября у меня был день рождения, массажисты произнесли тост: «Спасибо вам, Герман Михалыч. Научили вставать в 6 утра!» Прежде поднимались в 10.

– Всегда вы просыпались так рано?

– Да. Это в поездках режим меняется, а дома уже в 9 сплю, как младенец. В НХЛ надо мной посмеивались. Перед матчем спал днем три часа. И прекрасно себя чувствовал.

– А как чувствовали себя ваши соседи по номеру?

– Теему Селянне накануне игры заснуть не мог, смотрел телевизор. Я попросил, чтоб от него отселили. А Пол Кария сам от меня сбежал.

– Почему?

– Я с 14 лет курил. Как вытащил сигарету – Кария перепугался. Это я уже на «Мальборо» перешел. А мог бы «Беломор» достать… Но играть закончил и завязал. Уже девять лет – ни единой затяжки.

– Врач помог?

– Никаких врачей. Сам. В 2005-м, когда отмечали Новый год, объявил друзьям: «С завтрашнего дня – не курю!» Они посмеялись, Торгаев громче всех: «Да ладно, долго не протянешь». Через пару лет услышал от Паши: «Вот уж не думал, что у тебя такая выдержка…»

– В вашем «Металлурге» курящие есть?

– Что вы! Для нынешнего поколения эта тема неактуальна. Как и выпивка.

***

– Тренеры старой школы взбадривали команду после выходных «двойным Купером». Если б предложили в «Металлурге» – какой была бы реакция?

– Не представляю. Ребята на предсезонке скрипели зубами, болело у них все. Говорили – в жизни такого не пробовали. Например, скоростно-силовой фартлек. Бежишь круг в 400 метров, затем 40 секунд работаешь со штангой. 6 разных упражнений. Потом повторяешь. Вот так – семь раз. Я-то на них смотрел – начинали ныть колени.

– Мышечная память?

– Да! В голове прокручивал, как сам все это выполнял!

– Что в юности давалось особенно тяжело?

– Для меня хуже кроссов ничего не было. К концу недели обычно объявляли: «Кросс – 12 километров». Сразу настроение портилось.

– В  «Химике» был в кроссах кто-то сильнее Славы Козлова, мечтающего теперь пробежать марафон?

– Юра Клемешов. Тот мог обогнать всю команду на километр. Набрать ягод в лесу, съесть. Мы толпой догоняем – он снова убегает…

– Вы пригласили в Новокузнецк Зелепукина, Торгаева. Чем они в тот момент занимались?

– С Валерой случайно пересеклись в Воскресенске на торжествах год назад. Гендиректор  «Кузни» попросил меня найти спортивного директора. Чтобы тот занимался селекцией. На эту должность нужен человек, в котором уверен. Предложил Валере – согласился. Хотя вел переговоры с ЦСКА.

А Паша – мой сосед по Калгари. Успел поработать помощником Ялонена в Нижнем. Я искал тренера по нападающим. Выбрал Торгаева. Рассматривали еще кандидатуру Льва Бердичевского, но тот отказался.

– Почему?

– Лев трудился в молодежной команде  «Атланта». Не решился уезжать в разгар чемпионата. Тем более сказал ему честно – сам не знаю, задержусь ли в «Кузне». Все зависит от руководства.

– Уже в прошлом сезоне писали – вас туда зовут, сюда…

– Не звали. Слухи доходили – но конкретных предложений не было.

– Агента завели?

– Нет. Я не уверен в своей тренерской карьере. Тяжеловато мне. В душе я еще хоккеист. Прежде казалось, что тренеры ничего не делают. А сейчас вижу, насколько игроку проще. Пришел, выполнил задание – и в кассу. Тренер же размышляет круглые сутки. Я спать перестал накануне матчей! Сомнения разрывают изнутри!

Вообще если технично играл, в тренерском деле осваиваться сложно. Я смотрел на Гретцки в  «Финиксе». Он не понимал, почему игрок не способен отдать элементарный пас через клюшку!

– Если б не работали в «Металлурге», как бы провели сегодняшний вечер?

– С семьей пошли бы куда-то поужинать. Или в театр.

– В Новокузнецке не до театра?

– Сейчас жена приехала – каждую неделю выбираемся на спектакли или на балет. Гастролируют лучшие артисты то из Питера, то из Москвы. Час назад Таня звонила – снова билеты взяла на две постановки.

– После Калгари в Новокузнецке ей непросто.

– Ну стоит ли их сравнивать? Калгари – один из чистейших городов мира. Но главная сложность – дети. Они там, я здесь. На тему экологии жена молчит. Может, и думает об этом, но душу мне не теребит.

– Дочери со спортом связаны?

– Занимались синхронным плаванием, выигрывали чемпионат Канады. Теперь учатся в университете.

– У вас же две дочки из трех – близнецы?

– Двойняшки.

– Разные по характеру?

– И по характеру, и внешне! Ругаются между собой – но если жена влезает, достается ей от обеих сразу. Тане говорю: не лезь. Все равно через пять минут девчонки снова любят друг друга.

– В России бывают?

– Пару лет назад привозили. Их поразила московская роскошь. Особенно туалет в гостинице  «Украина» – как в замке. Достали телефоны, сфотографировали. Детям, конечно, здесь уже некомфортно. Говорим с ними по-русски – а отвечают по-английски.

***

– За двадцать канадских лет вы многое упустили. Мемуары Владимира Филипповича Васильева прошли мимо вас?

– Не читал.

– Тогда процитируем:  «Гера – талантище! В Раменском играл в футбол, в Воскресенске – в хоккей. И везде был лидером. Однажды отпросился на денек по футбольным делам, но исчез на неделю. Позвонил я в  «Сатурн», говорят: Герман месяц у нас не появляется, он с «Химиком» тренируется. Я трубку выронил…»

– Так и было! Я же сорвиголова. Тренировался с  «Химиком», параллельно играл за  «Сатурн» в чемпионате Московской области. Все легко давалось, никакого напряга – что футбол, что хоккей… Возомнил. Одноклассники идут на танцы, гуляют с девчонками – а я в 16 лет должен тренироваться дважды в день?

– Значит, месяц пропадали на танцах?

– Приблизительно. Иногда – возле танцев.

– Один из нас в 14 лет стащил бабушкины похоронные деньги – и купил мотоцикл с коляской. У вас настолько критичного не случалось?

– У меня было то же самое.

– Милое совпадение.

– Ну, почти то же самое. Спер деньги у отцовского брата, тот на что-то копил. Вы с мотоциклом еще удачно вложились. Я-то все проиграл в карты.

– С алкоголем познакомились рано?

– Лет в 15. В Раменском ходить на танцы трезвым считалось неприлично. Пошли к приятелю, нашли дедовскую самогонку. Сели в скверике перед стадионом, выпили и отправились танцевать.

– Озорная у вас молодость.

– Раменское – городок хулиганский, в разборках участвовал уже в 80-х. Из моего класса многих нет в живых. Драки были с колами. В 17 лет я чуть не убил человека.

– Боже. Как?

– Подрались, парень упал. Я метил колом в голову – он в последнюю секунду дернулся в сторону. Для меня этот момент до сих пор – как в замедленной съемке. Думаю, убил бы его точно. Промахнувшись, оцепенел. Словно пронзило: что творю?!

– Еще цитата из книжки Васильева – о том, как вы едва не бросили хоккей в 16 лет:  «Из-за Татьяны, на которой позже женился».

– Зашли с хоккеистом Олегом Белоусовым к его девушке, которая работала в магазине. Как раз заглянула Таня, ее подружка. На танцы пригласил. Так и завязалось. Но заканчивать с хоккеем я хотел не из-за нее, тут Филиппыч не прав.

– В чем же причина?

– Что-то не шло в хоккее. Первый мой тренер Александр Бобков, царство небесное, говорит:  «Езжай в Минск. Если после турнира скажешь, что играть не хочешь, – отпущу». Ну поехал. А там стрельнул, получил  «лучшего игрока».

– В ту же секунду все переменилось?

– Да! Когда вернулся, Васильев сразу взял на сбор с  «Химиком». Но через год выгнал. Надоело Филиппычу меня прощать. Вскоре в ящике обнаружил повестку.

– Его книжку вы не читали. А Флери?

– Отрывки. На Тео большое впечатление произвела история, как я в армии танк водил. Попал в артиллерийские войска, был командиром 100-миллиметрового орудия. Но рядом танковая часть. Знакомый давал на БТР прокатиться. Показал, как рычаги правильно двигать. Все, как в танке, только пушки нет. А гусеницы – есть. И пулемет.

– Руки науку помнят? Справились бы с БТР?

– Думаю, нет. Я всего два раза проехался. Да и то, когда выпивали.

– Видимо, армия тоже скучной для вас не была.

– Ночами мы с товарищем сторожили полигон. Я – свой, артиллерийский, он – танковый. Вечерами командиры разбредались по домам – а мы ходили друг к другу в гости.

– Кого-то в армии заставляли красить снег.

– А меня – траву! И листья на деревьях к приезду генерала. Видимо, покрасил хорошо, генерал был доволен.

Армия вправила мозги, кое-что о жизни понял. Когда отслужил, на пороге увидел помощника Васильева, Геннадия Сырцова:  «Филиппыч дает тебе последний шанс». И я начал вкалывать как сумасшедший, в два раза больше, чем остальные. Наверстывал.

– Странно, что вас в  «Химике» не забыли.

– Теперь-то понимаю – если мальчишка мне как тренеру нравится, я эту искорку таланта буду помнить долго. Все сделаю, чтоб заиграл. У тренера азарт просыпается. Талантливые ребята – редкость… В  «Химике» за шесть следующих лет не пропустил ни одной тренировки. Даже если была температура!

– Стоит себя заставлять работать с температурой?

– Скажу так: сейчас в России кроссы бегают по пульсу. После случая с Черепановым. Но если у кого-то нет здоровья, то и не надо заниматься хоккеем. Сегодня это слишком силовая и агрессивная игра. В НХЛ постоянно тренируются на пульсе 190-200, там это норма! Организм должен привыкнуть к таким нагрузкам!

***

– Лишь очутившись в ТПС у Юрзинова, вы увидели, как можно работать над  «физикой».

– Да, там эту систему примерил на себя. Бега немного, а штанга – регулярно. В том числе в день игры. Все тренировки посвящены борьбе на льду. Если б не прошел такую школу – не знаю, что со мной было бы в Америке.

– Когда с Каменским вернулись в  «Химик», изумляли всех – вы чуть ли не ночевали со штангой.

– Это уже у меня в крови было! У команды выходной – мы с Валерой крутим велосипед. Тягаем штангу для себя.

– Уезжали вы в Америку, разругавшись с Юрзиновым. Почему не отпускал в НХЛ?

– А вы поставьте себя на его место. Лучший игрок уходит!

– Вы действительно были лучшим?

– Мое достижение в истории финской лиги пока никто не повторил: только я из иностранцев забил в плей-офф больше всех. В тот сезон ТПС выиграл все, что мог. Но команда возрастная – на следующий год Юрзинов планировал перемены. А помогать молодым должны были я и Сашка Смирнов.

– По вашим ощущениям, Владимир Владимирович вообще не был готов к разговору об отъезде?

– Да. Долго сохранялся осадок в душе от того, как попрощались. Хотя специально для беседы с ним прилетел из Штатов мой агент, Серж Левин. Ясно, что это был мой последний шанс уехать в Америку.

– Сколько вы зарабатывали в Финляндии?

– Ой, мало. 200 тысяч марок. Значит, около 50 тысяч долларов в год.

– Заплатили 100 тысяч долларов, чтоб выкупить свой контракт у ТПС. Сумма для вас гигантская.

– Еще бы!

– Странно, что она у вас была.

– Не было. ТПС требовал 200 тысяч,  «Калгари» отвечал – за молодого дали бы, но тут рисковать не можем. Готовы на половину суммы. Остальное я одолжил у  «Калгари». Потом вычитали из зарплаты.

– С Юрзиновым как помирились?

– Когда в НХЛ начался локаут, позвонил ему:  «Нужен?» – "Приезжай». Были варианты в России, но я хотел играть у Юрзинова. Знал, что с ним ничего не растеряю и в Америку, когда завершится локаут, вернусь в достойной форме. Так и вышло. В том сезоне первые 20 матчей я был лучшим бомбардиром  «Калгари».

– А Юрзинов в 1998-м взял вас на Олимпиаду в Нагано.

– Накануне финала с чехами я не сомневался в победе. По глазам ребят видел, что настрой у всех запредельный. Моментов было море. Но Гашек тащил все. А в третьем периоде мы пропустили нелепый гол. После броска Свободы шайба влетела в  «девятку» рикошетом от Андрея Коваленко. 0:1 и закончили.

– За ТПС вы играли в тройке с Раймо Сумманеном. Он и тогда мог психануть по любому поводу?

– Хоккеист он такой… Маленько сумасшедший. Злой. Недостаток мастерства компенсировал работоспособностью, бойцовскими качествами. Не жалел на площадке ни себя, ни соперников. Но в команде у Сумманена конфликтов не было.

***

– В 28 лет заиграть в НХЛ – подвиг?

– Не забывайте о хоккеистах первой волны – Фетисове, Касатонове, Макарове, Ларионове… Впрочем, это исключение. В таком возрасте давно никто не уезжает. Максимум – в 23 года. Лига изменилась. Сегодня туда пробиться сложнее.

– Почему?

– В Северной Америке взяли все лучшее от нашего хоккея – и сразу уровень подрос. Например, в 90-е там было полно хоккеистов с могучим торсом, но тонкими ногами. Отсюда неидеальное катание. Теперь таких не встретишь. А в  «Калгари», увидев мои ноги, народ поражался:  «Открой секрет – как накачал?! Мы тоже хотим!» – «С 16 лет приседаю со штангой. Стокилограммовой…»

– В НХЛ оказалось легче, чем предполагали?

– Да! В той НХЛ из союзной высшей лиги заиграл бы практически любой. При условии, что попадешь к тренеру, который будет доверять. Потому что самодуров хватало. Кто-то русских недолюбливал, кто-то просто был помешан на канадском стиле. Но мне повезло. Дэйв Кинг столько играл против советских сборных, что пропитался комбинационным хоккеем. Относился с теплотой.

– Кинга вы нахваливаете. А вот Селиванов, соприкоснувшись с ним в  «Коламбусе», назвал лживым и двуличным.

– У меня в «Калгари» не было повода в этом убедиться. Наоборот, он здорово помог. Я и заиграл-то в НХЛ благодаря Кингу. Для новичка важна поддержка тренера. Работать с ним приятно. Может, видеопросмотрам уделял чрезмерное внимание, зато не орал. Его ассистенты срывались на крик, Кинг же всегда сохранял спокойствие. Не то что Брайан Сатер…

– А что Сатер?

– Он тренер старой закалки, фанат силового хоккея. Кинул шайбу, пробежал пять метров, потолкался у борта – вот его игра. Никто из тренеров не кричал на меня так, как Сатер! Еще и клюшку мою в раздевалке сломал.

– Об колено?

– Об стену. Вопил, что я не втыкаюсь в игроков, игнорирую установку. В другой раз мы победили 4:3, я две забил, отдал голевую, но на следующий матч сел в запас. И понял, что дни мои в  «Калгари» сочтены. Сатер избавился от всех европейцев.

– А Кевин Константин в  «Питтсбурге» изводил теорией? Алексей Морозов рассказывал нам: "Сидели у него перед макетом по два часа. Причем знали наперед, что Константин скажет, с какой интонацией…»

– Да, в этом смысле переплюнул даже Кинга. Теоретические занятия ежедневно. Один ассистент Кевина готовил видеонарезку по обороне, второй – по атаке, третий – по игре в большинстве. Затем нудно разбирали каждую мелочь.

– Дремали?

– До этого не доходило, но иногда слушали вполуха. У Константина все по шаблону. Импровизировал редко. Хотя однажды устроил сюрприз.

– Какой?

– Проиграли – 1:8. С утра тренировка. Вышли на лед, зовем кого-то из персонала: «Шайбы-то где? Забыли?" И тут голос Константина: "Они вам сегодня не понадобятся». 45 минут гонял без шайб! Ужас!

– Валерий Белоусов говорил про Ягра: «Больше всего удивил тем, что не мог подобрать джинсы. Ноги и задница, как у слона». Чем в «Питтсбурге» удивлял вас?

– Яромир – невероятно компанейский. Прилетаем с выездного матча, из чартера звонит маме: «Приготовь что-нибудь вкусненькое. Мы скоро». Собираемся у него дома по 10 – 15 человек. Всех накормит-напоит. Хлебосольный. И мама чудесная.

– А Лемье?

– В «Питтсбург» я пришел, когда он уже был хозяином команды. После матча обязательно спускался в раздевалку, поддерживал. Приятный в общении, ничего звездного. Периодически всю команду в гости приглашал.

– Что за дом у Лемье?

– Огромный. Но уютный. Куча всяких побрякушек, не имеющих отношения к хоккею. Наверное, жена приложила к этому руку. У Селянне, кстати, дом в Калифорнии еще больше. Целое ранчо! Открывая ворота, подруливает на тракторе. Теему – разгильдяй, всегда на позитиве. Наслаждается жизнью.

– Трактор органично вписался в его коллекцию автомобилей?

– На машинах он помешан. Любимая марка – «Феррари». Менял их так часто, что на заводе в Маранелло у него уже свои люди, скидочная карта. Если кто-то из «Анахайма» хотел купить «Феррари», обращались к Селянне. Он помогал, звонил в Италию, договаривался.

– Что ж не воспользовались связями?

– Я равнодушен к спортивным машинам, быстрой езде. 160 километров в час на хайвэе – для меня предел. А «Феррари» Селянне давал порулить. Жутковато. Чуть тронешь педаль газа – кажется, что сейчас взлетишь.

– Коллектив в  «Анахайме» был сплоченный?

– Да! Отлично время проводили. Помню представление новичков. Их было двое. Собрались в ресторане на балконе второго этажа. Ребята залезли на парапет, мы придерживали их за ноги, а они исполняли песню. С улицы на нас смотрели и думали:  «Что за придурки?»

– С Салеем там сдружились?

– Да. Руслан – добрый, надежный, рассудительный не по годам. Как профессионал – образец для подражания. Рассказывал, как мучительно выбирался из низших американских лиг. Когда наконец получил шанс в НХЛ – вцепился в него зубами.

– А с Карповцевым вы были в сборной на победном чемпионате мира-1993.

– Сашка – душа компании. Характером напоминал Каспарайтиса. Одна школа – динамовская. Правда, когда с Дарюсом встретились в "Питтсбурге», он уже не поддавал. Но за столом вел себя настолько непосредственно, что казалось – пьет больше всех. Сыпал историями, словно сказочник. Мы его так и прозвали – Андерсен.

***

– Флери в книжке признался, что в юношеской команде подвергался сексуальному насилию со стороны тренера Грэма Джеймса. Вам об этом говорил?

– Нет. Как и Шелдон Кеннеди, с которым играл в  «Калгари». Он-то Джеймса еще раньше обвинил. Я был в шоке от таких откровений.

– А о проблемах Флери с алкоголем и наркотиками догадывались?

– Началось это в Нью-Йорке, когда он подписал с  «Рейнджерс» баснословный контракт. В  «Калгари» вел себя адекватно. После матча выпивал три-четыре бутылки пива. Как все. В Северной Америке избегают крепкого алкоголя. В основном на пиво налегают – от него и дуреют… Вообще-то Флери – парень классный. Непосредственный, шебутной. На месте усидеть не мог. Ковбойские танцы любил. В Калгари они популярны. Это ведь город ковбоев.

– В книге он описал, как вы вино запивали водкой и плелись на тренировку.

– Так и было, врать не буду. Грешен. Но загулы ограничивались одним днем. Я никогда не похмелялся, потому что наутро физически не в силах смотреть на алкоголь. Болел, мучился… Оттягивали лишь минералка да горячий бульончик.

– Флери рассказывал, как в матче СССР – Канада молодежного чемпионата мира-1987 в Чехословакии сцепился с Зелепукиным, спровоцировав грандиозное побоище?

– В общих чертах. Дрались стенка на стенку, пока во дворце не вырубили свет. Обе сборные дисквалифицировали. Валерку я тоже расспрашивал, но и он в подробности не вдавался.

– Подробности-то примечательные. Вычитали у Флери: «Зелепукина я всю игру подначивал. «Эй, Наташа! Эй, коммуняка конченый!» Потом вмазали друг другу, рухнули на лед, ну и завертелось…»

– Хм… О «Наташе» Зелепукин умолчал.

– Вы в массовых драках участвовали?

– Один раз. У  «Калгари» матчи с  «Эдмонтоном» постоянно сопровождались стычками. Как-то схлестнулись пятерка на пятерку. Не помню, кто попался мне, но точно не тафгай. Иначе бы  «лампочка» потухла. А так всего недельку ходил с фингалом.

– Была для вас в НХЛ неудобная команда?

– «Филадельфия». Много грязных игроков. Хотя больше доставалось от Криса Челиоса, который тогда был в «Чикаго». Неприятный тип. Тычки, зацепы – все исподтишка. Не люблю подлых.

– А как же ваш приятель, тафгай «Калгари» Сэнди Маккарти? На шлеме напильником делал специальные насечки, о которые противники разбивали кулаки.

– Этим все бойцы баловались. Маккарти – славный малый. Когда рассказываю своим хоккеистам, что на площадке друзей нет, привожу в пример именно его. Сэнди – индеец, как и Крис Саймон. Однажды в Колорадо они нещадно колошматили друг друга, с площадки оба уползали в крови. Когда после матча с ребятами зашли в бар, я глазам не поверил. Маккарти и Саймон сидели в обнимку, смеялись и пили пиво.

***

– Вас назвали в честь второго космонавта планеты. Успели познакомиться?

– Да! Он был в Лос-Анджелесе по своим делам. Там Серж Левин и представил нас друг другу. Обо мне космонавт понятия не имел и вздрогнул, услышав: «Это тоже Герман Титов». Поговорили минутку – и он откланялся.

– Левин был вашим агентом. Не смущали слухи о его нетрадиционной сексуальной ориентации?

– На эти разговоры я не обращал внимания. Сержу могу сказать спасибо за то, что оказался на драфте. Впрочем, внакладе он не остался. Допустим, все агенты брали 5 процентов с контракта, а Левин – 10. Тогда я был неопытный, считал, что это нормально. Позже поговорил с другими агентами, они хохотали, когда узнавали про 10 процентов. Со временем наши пути разошлись, но прежде здорово мне насолил.

– Каким образом?

– В Питтсбург должны приехать родители. Приближается Юрьев день. Чувствую – обменяют. Я становился неограниченно свободным агентом, и подписать контракт со мной мог любой клуб без всякой компенсации. Но Серж заверил, что беседовал с генеральным менеджером «Пингвинз», – я точно остаюсь. «Так что бери родителям билеты, пусть летят спокойно», – сказал он. Через сутки меня отправили в «Эдмонтон».

– Эх.

– Проблема в том, что у родителей не было канадской визы – только американская. Встречает их жена. Звонит Левину, тот говорит: «Танечка, не волнуйся, я все улажу, вас на границе пропустят».

– И что?

– У жены-то – канадский паспорт, к ней вопросов никаких. А маму с папой пограничники упекли в «обезьянник». С китайцами, мексиканцами и прочими нелегалами. Родителей Таня вызволила, но на три года им запретили въезд в Канаду.

– Отец, кажется, был спартаковским болельщиком?

– Ярым! Эта любовь и мне передалась. За футбольный «Спартак» болею до сих пор. А с хоккейным одна история связана. В конце 70-х приехали с отцом на матч ЦСКА – «Спартак». Заканчивается первый период, счет 5:1 в пользу армейцев. Дальше спартаковцы забрасывают пять шайб и побеждают – 6:5! Мы на седьмом небе от счастья. На улице ждем Лутченко и Владимира Попова. Они тоже из Раменского, отец с ними дружил, договорились после матча пообщаться. Но Тихонов никого домой не отпустил. В наказание ЦСКА в полном составе отправился ночевать на базу.

– Отец и брат умерли почти одновременно.

– Да. Несчастный случай.

– Авария?

– Нет. Выпали с балкона, 9-й этаж. Давайте не будем говорить о подробностях… Ничего тяжелее в моей жизни не было. Я тогда играл в «Анахайме». Сам не понимаю, как на лед выходил. Брат погиб вскоре после отца, на его похороны уже не полетел. Не мог выдержать.

– Пробовали бизнесом заниматься?

– Нет у меня этой жилки. Зато хватает мозгов не ввязываться в сомнительные авантюры. В "Питтсбурге", к примеру, на бирже играли все. В раздевалке первым делом бросались изучать котировки. Втянули в это дело Леху Морозова, Каспарайтиса, которые тоже начали скупать акции. Но я даже тогда остался в стороне.

– Как отдыхаете от хоккея?

– Кино смотрю. Нравится «Кухня»,«Физрук». Для меня идеальный выходной – «пижама-дэй». Целый день могу валяться на диване, уткнувшись в телевизор и листая газеты. Я вообще домосед. Вот жена обожает путешествовать. Если куда-то едем, Татьяна заказывает билеты, выбирает отели, маршруты, экскурсии. А я за ней – как ниточка за иголочкой.

(с) «Спорт-Экспресс»