Сергей Шабанов: «Все самые важные моменты в моей жизни случились, когда я выступал за «Металлург»

Сергей Шабанов сделал приличную карьеру в России (показал высокий уровень в Новокузнецке, засветился в СКА, а в Екатеринбурге играл с молодым Дацюком). В сборной тоже получилось прилично – прошел через десять чемпионатов мира, из-за борта наблюдал за легендарным матчем против шведов в Солт-Лейк Сити. Сейчас Сергею Рудольфовичу 46 – когда-то он собирался играть как раз до этого возраста по примеру Доминика Гашека, однако последний раз как действующий хоккеист выходил на лед пять лет назад. В прошлом сезоне Шабанов тренировал вратарей в сборной Беларуси U-18.

– Когда в 1999 году вы приехали в Россию, ощутили, что страна только-только пережила дефолт-98?

– Да, ощутил. Приехав из Польши в Россию, как будто попал в другую реальность. Тихий спокойный польский городок и Екатеринбург с его проблемами, людьми – это небо и земля. Екатеринбург в то время считался очень неблагонадежным городом – и бандитским, и ситуация с наркоманами пугала.

Приехал и увидел пятиэтажку, у которой на верхнем и на двух первых этажах окна зарешечены. А я жил как раз на втором этаже, за решеткой. Для меня это было шоком. Дом, конечно, не разваливался, но попасть в него тоже нужно было оригинальным способом. Подходишь к подъезду, нужно сначала открыть решетку, чтобы попасть под козырек. Потом открываешь сам подъезд, смотришь, горит ли там свет. Если все хорошо, заходишь в помещение.

– Квартиры в таких домах предоставлял клуб?

– На самом деле мы сами искали себе жилье, а клуб компенсировал затраты. Проехав по городу и посмотрев варианты, понял, что это лучшее из того, что было.

– Не пожалели, что оказались в таком городе?

– Для меня важно было расти как вратарю. Хотелось поиграть в новом для себя турнире, сразиться с классными хоккеистами. В магнитогорском «Металлурге» или московском «Динамо» были игроки топ-уровня, которые и чемпионства брали, и Континентальные кубки выигрывали, выступали за сборные.

– Расскажите тогда, как вам жилось в Екатеринбурге?

– Кроме хоккея ничем и не занимался, по сути. Общался с ребятами из команды, жены хоккеистов дружили друг с другом. К слову, моя супруга понимала, что мы могли бы остаться в Польше еще на пять-шесть лет, купить там квартиру и жить, а можно было рискнуть, поехать в Россию и попробовать доказать, что мы можем достичь чего-то большего, в то числе могу я как хоккеист. Если оглянуться назад, то можно сказать, что риск оправдался.

Возвращаясь к вопросу, то могу сказать, что жилось, в принципе, в Екатеринбурге спокойно. Мы старались не влезать ни в какие передряги. От дома до катка было меньше километра по прямой, я даже транспортом особо не пользовался. Все время ходил на тренировки пешком. 15 минут дороги, отработал – и домой. По пути, может, в магазин зайду еще. Если погода позволяла, могли с женой в парк выйти прогуляться. И, на удивление, никто за время нашего пребывания в Екатеринбурге к нам не приставал, никаких инцидентов не случилось.

– Выступая за «Динамо-Энергию», вы ощутили разницу с уровнем чемпионата Польши?

– Конечно, различия очень сильные. В России, и в частности в нашей команде, было много хороших хоккеистов. Например, в «Динамо-Энергия» были молодые Дацюк, Хлебников, Отмахов.

– С Дацюком вы отрабатывали буллиты?

– Да, после тренировки оставались, он мне пробивал буллиты, а я учился ловить шайбы. В то время я даже не мог предположить, что Дацюк добьется успеха в НХЛ, и скажу честно, с его буллитами я очень даже неплохо справлялся.

***

– После этапа в Екатеринбурге последовали несколько сезонов в новокузнецком «Металлурге».

– Сидоренко как раз приехал из Освенцима в «Металлург» и пригласил меня к себе. У меня был очень сильный конкурент – Вадик Тарасов. Приходилось доказывать, что я достоин находиться в команде.

– Период в Новокузнецке запомнился землетрясением во время матча?

– По-моему, это случилось во время моего второго сезона в «Металлурге». В течение первого клуб готовил Вадика к отъезду в НХЛ, поэтому он играл львиную долю матчей. Поэтому когда мне предоставляли шанс, я всеми силами старался доказать, что тоже чего-то стою.

Что касается истории с землетрясением, мы играли с магнитогорским «Металлургом», победили 2:0. Матч закончился, мы переоделись, приехали к дому, где жили, и увидели много людей. Не могли понять, что происходит. Ладно, если бы у катка встретили, а тут у подъезда стоят. Нам объяснили, что случилось 6-7-балльное землетрясение. Поэтому все находились на улице и ждали, что будет дальше. А мы, проводя матч, не ощутили никаких толчков. На стадионе такой шум стоял, все радовались, что землетрясение прошло незаметно. Да и каток сделан из такого количества металла, что никакие природные катаклизмы не страшны.

– Это самая яркая история из новокузнецкого периода?

– В принципе, тот период для меня получился ярким и значимым. Когда Тарасов уехал, я стал первым вратарем команды, попал со сборной на Олимпиаду-2002, провел там несколько матчей. Наверное, это лучший мой сезон. Плюс в Новокузнецке родилась вторая дочка. Все самые важные моменты в моей жизни случились, когда я выступал за «Металлург».

– По сравнению с бандитским Екатеринбургом Новокузнецк был совершенно другим городом?

– Да, в нем было все-таки поспокойнее. Решетки на окнах домов тоже были, но в течение нескольких лет, что я там жил, постоянно открывались торговые центры, магазины, люди были приветливые.

– Новокузнецк же является одним из крупнейших металлургических и угледобывающих центров России.

– Есть одна история, которую рассказывают сами жители. Когда Боженька нес в ладошках дары, то где-то он выкинул пляж, где-то – горы альпийские, где-то еще что-то. А над Новокузнецком он чихнул и выронил пять заводов. Там реально целый комплекс заводов. И недостаток этого города в том, что он находится в горной подкове, поэтому вся гадость очень плохо выдувается. Небольшой осадок в легких пришлось привезти домой :)

– На заводах с экскурсиями бывали?

– Конечно. На металлургическом был три раза. Монументальное сооружение, а когда тебе еще говорят, что плавка на нем не останавливается никогда, иначе будут проблемы с запуском, впечатляешься. Есть там еще и шахты, но до них не добрался.

– Какие сувениры привезли из Новокузнецка?

– Дарили разные вещи, когда признавали лучшим игроком матча. Однажды преподнесли шахматы и нарды ручной работы. До сих пор они у меня дома. Были часы, дарили технику, например, пылесосы, микроволновку. Технику, правда, я оставил там.

– В период выступления за «Металлург» вы стали участником Матча всех звезд.

– От каждого клуба были предложения, каких игроков они готовы отправить на Матч звезд. Тогда не было голосования, клубы сами отбирали кандидатов. Для составления команд на Матч всех звезд отбирались шесть вратарей, плюс две команды игроков. «Металлург» предложил меня, тем более у меня была отличная статистика, я показывал хороший уровень игры.

В Ярославле как раз открыли каток, мы все туда съехались. На память о том матче у меня осталась цепочка со специальным кулоном. Что касается непосредственно мероприятия, то буллиты, насколько помню, я провел на высоте. Но, в принципе, в таких матчах не стоит задач побеждать. Главное – сделать шоу. И мы его сумели создать.

***

– В середине 2000-х вы немного поиграли за питерский СКА.

– Да, случилась вылазка на год в Санкт-Петербург. 12-13 хоккеистов вместе с тренером Николаем Соловьевым переехали в СКА.

– Вы как-то говорили, что Соловьев славится необычными установками перед матчами.

– Да, это такой энергичный, задорный человек, веселый, импульсивный. Он очень хорошо видит хоккеистов, мог грамотно подобрать тройки, сочетания. Игроки шикарно дополняли друг друга.

Что касается установок, то он как-то говорил: «Нет ничего лучше, чем обыгрывать миллионеров». В то время в НХЛ случился локаут, и многие игроки из-за океана приехали в Россию. Вот Соловьев перед матчем с «Ак Барсом» поэтому так и сказал. Мы обыграли казанцев 1:0, а за «Ак Барс» тогда играли Салей, Хабибулин, Морозов, звездная плеяда хоккеистов – и когда ты обыгрываешь такую команду, получаешь колоссальное удовольствие.

– Новокузнецку что-нибудь досталось в период того локаута?

– Да, к нам приехал Назаров. Вроде, у него родственник был директором одного из заводов в городе, и он пообещал, что контракт Назарова сам оплатит, лишь бы игрок провел сезон в Новокузнецке. Информация неточная, но я такое слышал. Помню, как Соловьев еще в «Металлурге» говорил Назарову, чтобы тот вышел играть в большинстве, а Андрей ему ответил, что уже пять лет не играл в большинстве. Пришлось ему тогда выполнять другие роли в команде.

– Назаров же был первым русским тафгаем в НХЛ.

– Но это не говорит, что он не умеет держать в руках клюшку и вести борьбу. Более того, Назарова в Новокузнецке не использовали как тафгая, в России еще не было такой практики. Андрей провел локаут в Новокузнецке. И могу сказать, что это очень хороший человек. Вне льда спокойный, дружелюбный, начитанный. Постоянно читал в самолете, вел интересные беседы.

– Вернемся к Санкт-Петербургу.

– Мы хорошо провели год в Северной столице, увидели много нового и в плане быта, и в плане игры. Интересный город, есть что посмотреть. Но, мне кажется, у Питера одна большая проблема: людям, которые туда приезжают, тяжело совмещать работу и отдых. Если ты сидишь в Освенциме, Екатеринбурге или Новокузнецке, у тебя нет перед глазами изобилия культурных объектов, которые можно посетить, посмотреть. Мне, правда, обилие объектов Питере особо не мешало. К тому моменту в семье было уже двое детей, нужно было уделять время и им. Справлялись потихонечку. Хотя очередь в Эрмитаж отстоять пришлось, часика два.

***

– Затем вы вернулись на год в Новокузнецк, а после перебрались в Беларусь. Почему не остались в России?

– В 2006 году Федерацию хоккея России возглавил Владислав Третьяк, и он занялся политикой компенсации за вратарей-легионеров. То есть за участие иностранного голкипера в чемпионате клуб должен был заплатить ФХР 150 тысяч долларов. Когда я вернулся из Питера в Новокузнецк, как раз вступило это правило, компенсация за меня прошла. Я годик поиграл, пересекся с таким великим тренером, как Сергей Николаев.

– Вы говорили, что он генерировал афоризмы.

– Афоризмы из него просто вылетали постоянно. Много их, и не только хоккейные. Пример не приведу, но, по-моему, мне кто-то говорил, что «ВКонтакте» есть даже отдельная группа афоризмов Сергея Николаева. Там собрано большая часть из того, что он говорил. А еще отмечу, что, работая под его руководством, было тяжело понять, что хочет от тебя тренер. Я даже не знаю ни одного человека, который бы понимал этого специалиста. Николаев мог, конечно, похвалить игрока, но это случалось в редчайших случаях. Он говорил так: «Если я вас не ругаю, значит, я забыл о вас как о хоккеистах». То есть нужно было готовиться к тому, что вас не будет в команде. Так что если тебя критиковали, значит, ты интересен тренеру.

– Вы пересекались в «Металлурге» с Петерисом Скудрой?

– Да, приезжал к нам Петя. Он так и представлялся, поэтому для меня Петей и остался. Все знают о том, что это эмоциональный человек, особенно на площадке. Старался громко руководить защитниками, ругался в тех моментах, когда что-то шло не по сценарию. Обходилось без рукоприкладства, но крику было много. Вратарем он был интересным, со своей своеобразной техникой. Я у него набирался опыта, было интересно познакомиться с таким человеком.