Вратарь «Ростова» Литвинов о возможном выходе на матч против «Кузни»: «Есть желание попасть в состав на каждую игру»

Воспитанник новокузнецкого «Металлурга» Андрей Литвинов дебютировал за «Ростов» в контрольной встрече с «Тамбовом» 1 августа. Он провел на льду два периода и пропустил четыре шайбы. После матча Григорий Пантелеев сказал, что не обвиняет Литвинова в результате и собирается дать ему шанс реабилитироваться. О том, что не получилось в игре с «волками», о дружной бригаде голкиперов «Ростова» и о вратарских секретах — в интервью с опытным стражем ворот.

— У тебя за плечами 10 сезонов в ВХЛ. Это много?

— 10 лет как-то быстро пролетели. Начинал я в сезоне 12/13 — было полных 18 лет, а сейчас — полных 29.

— Многие могут похвастаться тем же?

— Да, я думаю, многие. С десяток, может, чуть побольше. Есть такие.

— Как тебе атмосфера в вашей вратарской?

— Очень хорошая, дружелюбная бригада — что Дима, что Никита (Дмитрий Кропова и Никита Масленников — прим. ред.). Открытые парни, сразу нашли с ними общий язык. Обычно такой неловкий момент на первых ледовых тренировках: ворот же двое, а вратарей — трое. Неловкая пауза, кто займет место. А мы просто сразу договорились, что каждую тренировку по кругу меняемся. Условно, ты становишься третьим, а следующую тренировку начинаешь первым. Ребята уже не первый год в команде, поддержали мою инициативу. Спокойно идем по графику, тренируемся, общаемся в раздевалке и на льду.

— Чувствуется, что у ребят меньше опыта?

— Да я бы не сказал. Наоборот, они где-то побыстрее меня при перемещении в воротах. Хорошие вратари. По общению очень приятные, открытые люди, улыбаются всегда. Иногда, когда пропустишь, бывают такие люди, которые в себя уходят, а Дима с Никитой могут посмеяться над этим: «Ну, бывает». К таким курьезным моментам относимся с юмором.

— К тебе когда-нибудь обращались за советом?

— Да нет, у каждого вратаря в голове есть свой план игры. Они пытаются его придерживаться, потому что в воротах бывают разные ситуации. Где-то нестандартный эпизод — теряешь контроль, и в такие моменты, мне кажется, у каждого есть небольшая тактика в голове, как в тех или иных ситуациях действовать. Так, чтобы конкретно «подскажи», не было.

— Как тебе первый матч за «Ростов»?

— Двоякое впечатление. Начал за здравие, закончил за упокой. Первый период мне понравился — вроде, вошел в игру, поймал пару шайб. Период закончился, в раздевалке выдохнул — думал, так же проведу и второй, но после второй пропущенной шайбы где-то потерял контроль, маленько вышел из зоны комфорта. Потерял нить игры и пропустил еще две. Надо исправляться, не проседать в моральном плане после пропущенных шайб. Буду над этим работать.

— Может, сказалась гиперответственность?

— Да я бы не сказал. Наоборот, это предсезонный турнир, не за очки. Просто у меня была большая пауза, с декабря не играл. Подзабыл ход игры, что есть три отрезка. На первый я настроился хорошо, а после него, видимо, растерял концентрацию. В следующий раз, когда дадут возможность, буду держать концентрацию все три периода.

— Читаешь пресс-конференции?

— Раньше все читал, когда помоложе был, а сейчас перестал. Просто смотрю за статистикой и по своим ощущениям, хорошо или плохо отыграл. Но к мнению главного тренера, конечно, всегда прислушиваюсь.

— Григорий Владимирович сказал, что не обвиняет тебя в результате. Благодарен ему за такой подход?

— Да, конечно! Игровой ритм потерял — если бы еще и тренер обвинил... Это был бы повод задуматься.

— Ты говорил, что похвала после неудачных матчей очень важна. На заметку болельщикам?

— Ну, да (улыбается).

— К тебе от них вопрос — как дела с растяжкой?

— Да у меня никогда ее не было, упустил это в детстве. В семь лет пошел в хоккей — не было вратарских тренеров, и в ворота чисто случайно встал. В то время никто не знал, как готовить вратарей и что вообще нужно делать. Мы занимались так же, как полевые игроки. Некому было в юном возрасте подсказать, что надо уделить время растяжке. А когда пришел вратарский тренер, мне было, наверное, лет 12-13. В таком возрасте уже трудно растянуться. Сейчас не так, чтобы все плохо, но печально (смеется).

— Не это ли причина травмы после героического сейва?

— А, нет, там я больше 20 матчей подряд сыграл и заработал мышечный спазм. Нигде ничего не надорвал, просто мышцу свело, и в течение трех-четырех минут не мог ее расслабить. Сделали укол, она спокойненько отошла, три-четыре дня дали отдохнуть — и снова за работу. Просто так совпало, что свело. Ничего там серьезного не было.

— Ужасное, наверное, чувство, когда лежишь на носилках?

— Не знаю... У меня заднюю поверхность бедра как свело, так только боль в этой мышце и ощущал. Но мне кажется, когда шайба в кость попадает, это больнее.

— Когда-нибудь носил защиту шеи?

— Да, когда молодой был, по школе еще играли. Не знаю, было ли тогда обязательно — просто захотел попробовать и купил. Мне не особо понравилось, но раз купил — пока не сломалась, была на мне. Она мешает лично мне: постоянно гремит, отвлекает. Можешь занять какую-то позицию, идет бросок в корпус — плечи поднимаешь, и она поднимается вместе с тобой. Может отвлечь. Хотя Никите, например, не мешает.

— Вратари правда играют на публику, когда вытаскивают броски?

— Ну, это когда в ловушку попадает, в самый сачок — тогда да. Со стороны красиво смотрится, и самому такой сейв больше уверенности придает. Плюс, если фотограф запечатлеет, на память хороший снимок останется (смеется).

— Сачок когда-нибудь рвался?

— В новых ловушках — нет, там все качественно делают. Пару раз по детской спортивной школе бывало, когда выдавали не сильно новые. На матчах не случалось, но я видел ролики на Ютубе, что такое бывает. Вон, в КХЛ был такой случай — с красной линии щелкнули, порвалась. Я не думаю, что тут вина вратаря. Неизвестно, какой производитель сделал ловушку, к нему все претензии.

— Тянешь время, если команде нужна передышка?

— Раньше судьи на это не обращали внимания, а сейчас иногда бывает, что и «Вставай быстрее, не затягивай игру», две минуты могут дать. Это в основном во втором периоде, когда дальняя лавка, особенно если пятерка сменку переиграла. И тебе надо отдохнуть, и чтобы накал в зоне спал. Иногда даже пять-семь секунд дают о себе знать, позволяют восстановиться.

— Вратарь не может быть капитаном. А хотел бы?

— Нет, не хотел бы. Капитан — это чересчур ответственно. Когда игра не идет, надо найти в себе нужные слова, завести команду. У меня такого навыка нет.

— Какая зона называется «слепой»?

— (Задумался). Такой зоны нет. Есть помеха вратарю, когда игрок спереди пытается тебя закрыть, особенно если твоя команда играет в меньшинстве. Многие соперники пользуются случаем, ставят экран перед вратарем. Его задача перекрыть обзор, пока идут набросы со всех точек. Нет такой позиции на льду, которую можно назвать слепой. Ее можно только сделать, загородив обзор на пятаке.

— Тебе больше нравятся дневные или вечерние матчи?

— Для меня самое удобное время — семь часов вечера. Есть почти целый день, чтобы подготовиться к игре. С утра раскатка, после нее на полтора часа больше времени, чтобы поспать перед матчем. Ну, и вечером побольше народу приходит. Тем более последние сезоны не все были со зрителями: то коронавирус, то еще что-то. Поэтому вечером лучше всего.

— Несмотря на то, что потом полночи не можешь заснуть?

— Это уже привычно (улыбается).

— В интервью «Сокола» вы обсуждали движения с шайбой, из-за которых ты получил прозвище «Шаман». Команда знала про это?

— Нет, это кто-то в интернете написал. Мне об этом отец сказал, родители любят почитать комментарии.

— Какие вратари переняли этот ритуал?

— Кто-то из детской школы в Новокузнецке. Они сам жест переняли и стали пододевать перчатки под блин. Не знаю, как сейчас — повторяют, нет (улыбается)?

— Перчатка под блин — это из разряда фантастики?

— Нет, просто внутри блина много места свободного, и рука болтается. Чтобы не было такого, надеваю перчатку. Раньше мало кто так делал, а сейчас многие. Во-первых, это дает дополнительную защиту, а во-вторых, удобнее, что рука не так сильно ходит внутри. Особенно когда потеешь, все разбухает и еще больше места становится. А с перчаткой все плотно, мне удобнее так.

— 12-14 августа поедете на турнир «Металлурга». Общаешься с кем-то из родного клуба?

— Летом, когда живу в Новокузнецке — да, общаемся. Есть несколько ребят, с которыми мы играли. А так — у них команда поменялась с тех пор, как я там выступал. Что сейчас происходит, не знаю.

— Что думаешь по поводу их переезда в Саранск на лето?

— А это, по-моему, из-за того, что в Новокузнецке идет ремонт дворца. Третий год. Там все под «Детей Азии» (Международные спортивные игры; проводятся раз в четыре года под эгидой МОК — прим. ред.) готовится, вроде как с января должны ввести в эксплуатацию. В Новокузнецке не так много арен, всего три. Одна из них на ремонте, одна частная — там постоянно все расписано, и одна муниципальная. Проводить там предсезонку, я думаю, не так сильно удобно, как в Саранске.

— Хотел бы попасть в стартовый состав против Новокузнецка?

— Сейчас есть желание попасть в состав на каждую игру. С кем играть — не так принципиально. Особенно когда матч уже начался, ты не смотришь, кто тебе бросает, в какой майке играет соперник. Больше концентрируешься на шайбе и пытаешься ее поймать.